Четыре тысячи недель. Тайм-менеджмент для смертных - Оливер Беркман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Точнее говоря, у вас нет выбора. Вы соглашаетесь - и этот факт должен вас радовать. Американский политический теоретик Роберт Гудин написал целый трактат на эту тему, "Об улаживании", в котором он, прежде всего, доказывает, что мы непоследовательны, когда речь заходит о том, что мы определяем как "улаживание". Кажется, все согласны с тем, что если вы начинаете отношения, когда втайне подозреваете, что можете найти кого-то получше, то вы виновны в оседлости, потому что выбираете использовать часть своей жизни с менее чем идеальным партнером. Но так как время ограничено, решение отказаться от решения устроить свою жизнь - провести десятилетие, беспокойно рыская по сети знакомств в поисках идеального человека, - также является случаем решения, потому что вы предпочитаете потратить десятилетие своего ограниченного времени в другой, менее идеальной ситуации. Более того, замечает Гудин, мы склонны противопоставлять жизнь в согласии с тем, что он называет "стремлением", или жизнью на полную катушку. Но это тоже ошибка, и не только потому, что обустройство неизбежно, но и потому, что полноценная жизнь требует обустройства. "Вы должны относительно прочно обосноваться на чем-то, что станет объектом вашего стремления, чтобы это стремление считалось стремлением", - пишет он: вы не сможете стать сверхуспешным юристом, художником или политиком, не "обосновавшись" на юриспруденции, искусстве или политике и не решив тем самым отказаться от потенциального вознаграждения других карьер. Если вы будете метаться между ними, вы не добьетесь успеха ни в одной из них. Точно так же романтические отношения не могут быть по-настоящему полноценными, если вы не готовы хотя бы на время остановиться на этих конкретных отношениях со всеми их недостатками - а это значит, что вам придется отказаться от соблазнительной приманки бесконечного числа превосходных воображаемых альтернатив.
Конечно, мы редко подходим к отношениям с такой мудростью. Вместо этого мы годами не можем полностью посвятить себя каким-либо отношениям - либо находим причину для разрыва, как только серьезная связь начинает казаться вероятной, либо лишь наполовину проявляем себя в тех отношениях, в которых находимся. Или же, как вариант, с которым сотни раз сталкивался каждый опытный психотерапевт, мы берем на себя обязательства, но затем, через три-четыре года, начинаем думать о разрыве отношений, убежденные, что психологические проблемы партнера делают отношения невозможными или что мы не настолько совместимы, как считали раньше. В некоторых случаях любой из вариантов может быть правдой: люди иногда совершают потрясающе неверные поступки в любви, да и в других сферах тоже. Но чаще всего реальная проблема заключается в том, что другой человек - это просто другой человек. Другими словами, причина ваших трудностей не в том, что ваш партнер особенно несовершенен или что вы оба особенно несовместимы, а в том, что вы наконец замечаете все способы, которыми ваш партнер (неизбежно) конечен, а значит, глубоко разочаровывает по сравнению с миром вашей фантазии, где не действуют ограничивающие правила реальности.
То, что Бергсон говорил о будущем - что оно привлекательнее настоящего, потому что вы можете оправдать все свои надежды на него, даже если они противоречат друг другу, - не менее верно и в отношении фантазийных романтических партнеров, которые могут легко демонстрировать целый ряд характеристик, которые просто не могут сосуществовать в одном человеке в реальном мире. Например, часто бывает так, что вступая в отношения, вы бессознательно надеетесь, что ваш партнер обеспечит вам как безграничное чувство стабильности, так и безграничное чувство возбуждения, а затем, когда этого не происходит, предполагаете, что проблема в вашем партнере и что эти качества могут сосуществовать в ком-то другом, которого вы должны найти. На самом деле эти требования противоречат друг другу. Качества, которые делают человека надежным источником возбуждения, как правило, противоположны тем, которые делают его надежным источником стабильности. Искать и то, и другое в одном реальном человеке не менее абсурдно, чем мечтать о партнере ростом в шесть и пять футов.
И не только следует соглашаться, в идеале нужно соглашаться так, чтобы было сложнее отступить, например, съехаться, пожениться или завести ребенка. Великая ирония всех наших усилий избежать столкновения с конечностью - продолжать верить, что можно не выбирать между взаимоисключающими вариантами, - заключается в том, что когда люди наконец делают выбор, причем относительно необратимый, они обычно становятся гораздо счастливее в результате. Мы сделаем почти все, чтобы не сжигать за собой мосты, чтобы сохранить фантазию о будущем, не ограниченном ограничениями, но, сжигая их, мы, как правило, довольны тем, что сделали это. Однажды в ходе эксперимента социальный психолог Гарвардского университета Дэниел Гилберт и его коллеги предоставили сотням людей возможность выбрать бесплатный плакат из подборки художественных репродукций. Затем он разделил участников на две группы. Первой группе сказали, что у них есть месяц, в течение которого они могут обменять свой плакат на любой другой; второй группе сказали, что решение, которое они уже приняли, было окончательным. В ходе последующих опросов выяснилось, что именно последняя группа - те, кто остался при своем решении и не отвлекался на мысли о том, что еще можно сделать лучший выбор, - продемонстрировала более высокую оценку выбранного ими произведения искусства.
Не то чтобы нам обязательно нужны психологи, чтобы доказать это. Исследование Гилберта отражает мысль, которая глубоко укоренилась во многих культурных традициях, в первую очередь в браке. Когда супруги договариваются оставаться вместе "в горе и в радости", а не бросать все, как только наступят трудные времена, они заключают соглашение, которое не только поможет им пережить трудные времена, но и обещает сделать хорошие времена более насыщенными, потому что, взяв на себя обязательство действовать в одном направлении, они с гораздо меньшей вероятностью будут тратить это время на тоску по фантастическим альтернативам. Сознательно принимая на себя обязательства, они отгораживаются от фантазий о безграничных возможностях в пользу того, что я описал в предыдущей главе как "радость упущенного": осознание того, что отказ от альтернатив - это то, что делает их выбор значимым в первую очередь. Именно поэтому так неожиданно успокаивает принятие мер, которых
